Вещие сестрички. Страница 1

Терри Пратчетт

Вещие сестрички

Ветер свирепел. Молния, словно неискушенный убийца, изгоняла из земли душу градом беспорядочных уколов. Над темными, иссеченными ливнем холмами катались взад-вперед раскаты грома.

Ночь по беспросветности своей соперничала с убранством кошачьей утробы. Наверное, именно такими ночами боги помыкают людьми как хотят, словно те – пешки на шахматной доске судьбы. В разгар этого буйного действа, подобно искорке в зрачке обезумевшего хорька, за слезящейся листвой дрока полыхнуло зарево, уронившее блики на три сидящие на корточках фигуры. Варево в котле наконец поспело, и послышался чудной писклявый голосок:

– Когда мы вновь увидимся втроем?

Ответ последовал не сразу.

Наконец другой голос, наделенный более привычными уху модуляциями, произнес:

– Вернее всего, что в следующий вторник…

Сквозь непостижимые толщи космоса несет свое бремя вселенская черепаха Великий А’Туин, и бремя это состоит из четырех слонов-исполинов, подпирающих спинами диск Плоского мира. Вокруг диска вращаются скромных размеров солнце и луна, описывая довольно замысловатые орбиты, необходимые для смены времен года. И вряд ли во всей множественной вселенной отыщется другое место, где время от времени слону приходится задирать свою конечность, дабы не воспрепятствовать предписанному ходу небесных светил.

Сложно сказать, удастся ли когда-либо получить ответ на вопрос, почему все устроено именно так, а не иначе. Вполне возможно, Создателю Вселенной в один прекрасный день наскучили эти бесконечные оси склонения, скорости обращения и альбедо, и Он решил немного себя потешить.

Как-то само собой напрашивается подозрение, что боги миров, подобных этому, за шахматную доску не садятся, и такое суждение в самом деле окажется истинным. Богов, играющих в шахматы, не существует вовсе. Для шахмат у богов плоховато с воображением. Боги проявляют склонности к играм более простым и зловещим: это когда Запредельное Ты Так И Не Обрел, зато Забвение Ждет За Углом. Для верного понимания всех религиозных ухищрений нелишне будет заострить внимание на том, что представления о веселой шутке воплощены у богов в Змеях и Лестницах со скользкими перекладинами.

Воедино Плоский мир скрепляет магия – магия, вырабатываемая оборотом мироздания как таковым; магия, которая подобно паутинке появляется из брюшка бытия и залечивает жестокие раны действительности.

И по большей части магия эта оседает в Овцепикских горах, протянувшихся от вечной мерзлоты Пупземелья по всей длине архипелага до самых теплых морей, которым суждено излить свои воды за самый Край.

Сырая магия, устремляясь от одной вершины к другой, дает о себе знать характерным потрескиванием. Именно Овцепики удерживают первенство по части одаривания мира ведьмами и волшебниками. Листочки на овцепикских деревьях шевелятся безотносительно поведения ветра, а скалы славятся пристрастием к вечерним прогулкам.

Что и говорить – земля и та порой оживает…

А еще случаются дни и ночи, когда то же происходит с небесами.

В ту ночь буря бушевала самозабвенно. Она чувствовала, что эта ночь – ее. Не год, не два буря гастролировала по провинциям: не отказываясь от поденной халтуры, по крупицам стяжала тайны своего ремесла; завязывала контакты; время от времени в роли урагана сбивала с ног зазевавшихся пастушков или пригибала к земле молоденькие дубки. Теперь, когда соотношение сил в погодных верхах немного изменилось, буря пыталась выложиться без остатка, дабы быть замеченной заправилами климата.

О да, буря работала с огоньком. Вихревая пластика движений в сочетании с неистовым темпераментом. Критики прочили ей блистательное будущее, правда оговаривая, что ей еще предстоит открыть для себя подлинное звучание громового раската.

Тем временем окрестные леса, покрывшись сизой испариной и раскидав листочки, зашлись в буйной овации.

И уж коли перепадает ночка, подобная этой, то боги, как уже было замечено, играют с судьбами людей и престолами монархов по правилам, во всем отличным от шахматных, предаваясь самому бессовестному мухлежу…

Уже вихляла, пыхтела по ухабистой лесной колее карета, кряхтела всеми сочленениями, стоило колесу перемахнуть через очередной корень, а возница, погоняя лошадь, нещадно орудовал хлыстом, каждый из разящих щелчков которого ложился выверенным контрапунктом на разнузданное грохотание, царящее в небесах.

Экипаж преследовали три всадника, чьи лица закрывали капюшоны.

Да, коли перепадет такая ночка, то твориться в ней будут преимущественно дела недобрые. Понятно, что ночка не будет лишена и кое-каких добрых дел, однако злодеяния все-таки останутся в явном большинстве.

В подобную ночку ведьмам раздолье. Хотя в Овцепикских горах чего-чего, а раздолья всегда хватает, но в эту ночь раздолье было особым. Луна полной грудью подпирала суетливую облачность, а мятущийся воздух шелестел сотнями тайных говорков и был насыщен магией сверх обычного.

Устроившись на прогалине, на холме, вздымающемся над верхушками деревьев, ведьмы вели следующую беседу.

– В четверг я нянчусь с малышом, – заявила ведьма, обходившаяся без традиционного головного убора, зато одаренная такими густыми светлыми кудрями, что те вполне могли заменить ей боевой шлем. – С Джейсона сыночком, младшим… Зато в пятницу я свободна. Давай не затягивай с чайком, золотко. У меня в горле все пересохло…

Младшая участница посиделок, издав короткий вздох, зачерпнула в заварочный чайник кипяток из котла.

Третья же ведьма в благодушном порыве потрепала девушку по плечу:

– Ты все правильно делаешь. Чуть-чуть поработаешь над визгами, и полный порядок. Согласна со мной, нянюшка Ягг?

– Визг никогда не помешает, – поспешно откликнулась нянюшка Ягг. – Да, кстати, тетушка Вемпер, земля ей будет пухом, отличному прищуру тебя научила.

– Да, прищур у нее на уровне, – подтвердила матушка Ветровоск.

Младшая из ведьм, которую звали Маграт Чесногк, заметно воспрянула духом. Перед матушкой она неизменно пасовала. Обитатели Овцепиков прекрасно знали, что матушка относится к окружающему миру без особого восторга, и уж коль скоро, по ее личному мнению, прищур оказался на уровне, значит, если Маграт еще немножко потренируется, то вскоре юная ведьмочка без труда сможет заглянуть в собственную ноздрю.

В отличие от волшебников, обожающих свою прихотливую иерархию, ведьмы редко делают из карьеры самоцель. Каждая из них самостоятельно принимает решение, брать ли ей ученицу, которой после кончины передаст все полномочия. Вообще, склонность к кучкованию, особенно с другими ведьмами, у этих особ выражена очень слабо, и тем паче отказываются они терпеть над собой какое-либо верховенство.

Матушка Ветровоск была исключением из правил. Ее слово уважали.

Пока Маграт заваривала чай, руки девушки чуть подрагивали. Разумеется, все это лестно, однако до чего ж хлопотно вступать в трудовую жизнь, да еще в качестве деревенской ведьмы, когда с одного краю граничишь с самой матушкой, а со стороны леса – с нянюшкой Ягг! Идея устроить небольшой соседский шабаш принадлежала именно Маграт. Шабаш должен был внести в их отношения немножко – как бы это сказать? – оккультности. Маграт была искренне поражена, когда соседки приняли предложение или, точнее говоря, не отмахнулись от него.

– Шабашить?! – переспросила тогда нянюшка Ягг. – Ты приглашаешь нас пошабашить, милочка? Но у нас есть нормальная работа, зачем…

– Она приглашает нас на шабаш, Гита, – объяснила матушка. – Не деньги зарабатывать. Ты что, совсем все позабыла? Так раньше сходка называлась…

– А, значит, вечеринка?! – с надеждой переспросила нянюшка.

– Только без плясок, – предупредила матушка. – Начнете выплясывать – сразу по домам разойдемся. И чтобы песни не горланить! Вообще, смотрите не перевозбуждайтесь, обойдемся без притираний и прочих гадостей.